Шанс-2 - Страница 62

И когда, вспомнив все это, вылетел на мороз охваченный тоской и страхом, что мне нельзя тосковать, суперпозицией этого всего, стало простое желание, здесь, сейчас, просто тихо умереть, и забыть, все забыть…

Вдруг став невесомым, я увидел сияющий цилиндр, появившийся над моей головой, там, внутри, было забвение, в нем был покой, я знал, чувствовал это, но какой-то белобрысый мальчуган ухватил меня за ноги, плакал и не пускал, я протянул руку, чтоб погладить его по голове, и очнулся… в снегу, во дворе корчмы. Встав на ноги, неожиданно успокоенный и просветленный пошел обратно.

Как мало оказывается нужно человеку для счастья, мне хватило осознания того, что я, по своей воле, могу легко, и в любой, подходящий для этого момент, склеить ласты и уйти. И сразу ощущение темницы и каторги, которое периодически охватывало меня, сменилось ощущением полной свободы, свободы, ограниченной только собственной ответственностью за тех, кого приручил.

Так что такое свобода? Можно попробовать дать такое определение, свобода, это возможность уйти. Оно может быть спорным, но хорошо подумав, под это определение можно подвести все другие придуманные человечеством.

Представим себе гипотетическую ситуацию. Лежит привязанный к койке человек, который очень хочет застрелиться. С одной стороны кажется, что его свободу ограничили, с другой, суицид считается психическим заболеванием, и вам скажут, что он своей свободы, как осознанной необходимости, правильно не осознает, и ему оказывают помощь, в освобождении, не побоюсь этого слова, себя самого.

Представим себе, сей человек, так сильно захотел уйти, что научился останавливать свое сердце. Любой практикующий йог вам скажет, это не так уж сложно, как может показаться на первый взгляд. И тогда, вдруг, тот же привязанный человек, в этот момент станет свободен.

Но если мы будем последовательны, и проанализируем все не спеша, то признаем, он и был свободен, просто недоучен, а доучившись, просто осознал свою свободу. Ведь неграмотный, неученый человек, по сути, наиболее несвободен, для него закрыты миры, закрыто так много, что он этого и не представляет. Хотя никто вам не скажет, что его свобода как-то ограничена. Так что такое свобода?

Размышляя над этими непростыми понятиями, возвращался обратно в комнату, толкнув дверь, и обнаружил следующую картину. Детей уже уложили, и они мирно сопели на кровати, за столом сидела Ждана, Любавы видно не было. Только открыл рот спросить, куда она подевалась, как это маленькая змея впялила в меня свои зенки, пытаясь, толи меня усыпить, толи обездвижить. Не успел собраться силами, чтоб вырваться с оцепенения, и надрать ей задницу за такие фокусы, как почувствовал очень острый ножик у себя на шеи, и шипящий Любавин шепот.

– Покажи мне того, кто раньше был, иначе умрешь! – Хотя это звучало дико, я правильно понял пожелание, и не стал усугублять ситуацию, если эти ведьмы уже догадались, врать нет никакого смысла, еще прирежет ненароком, хрен его знает, чего она так испугалась.

– Богдан, вылезай, успокой тетку Любаву, а ты мне смотри, дите не напугай, а то битой задницей не отделаешься, – дал ей напутствие напоследок.

Не знаю как долго, и о чем они болтали с Богданчиком, но мальца напугали, я ему все время с глубины пытался внушить, что тетки хорошие, просто нервные очень, и чтоб он с ними не ругался и не нервничал. Когда он обрадованный что его оставили в покое нырнул, выдергивая меня на авансцену событий, оказалось что нас уже посадили на лавку, напротив сидела Ждана и снова пялилась в глаза, а сбоку Любава с ножом, но нож уже держала под столом возле паха. Так мне показалось, чувствовалась только ее правая рука, сжатая в кулак на моем внутреннем бедре, рядом с вышеозначенной областью. Хотя это было приятно, почему-то я был уверен, что ножик она из рук не выпустила.

– Рассказывай все о себе, что помнишь, – безапелляционным тоном потребовала Любава, после того как малая змея напротив, кивнула ей.

– Давай я тебе сначала бывальщину про рыцаря тевтона расскажу, а ты хорошо головой подумай, что мне говорить и как.

– Собрались как-то рыцари у Главного магистра, а он вызвал на середину одного из них, и спрашивает. А скажи мне, мол, верный рыцарь, если потребует у тебя наш Орден бросить вино пить, ты бросишь? Брошу, отвечает рыцарь. А если потребует у тебя Орден наш с девками не кувыркаться, не будешь? Не буду, отвечает рыцарь. Ну а если потребует у тебя Орден, жизнь за него отдать, отдашь? Конечно отдам, отвечает рыцарь, на хрена мне такая жизнь.

– А теперь слушай Любава меня дальше, вот вам еще пару монет, поживете тут день, другой. В понедельник к вечеру Мотря за вами приедет, с ней дальше толковать будете, нам, я вижу, больше толковать не о чем. На том девки бывайте здоровы, выбачайте коли что не так.

Не обращая внимания на нож, вылез из-за стола, и начал собирать свои железяки.

– Постой, казак, это я виновата, Богдану не поверила. Ты на Любаву зла не держи, – начала оправдываться Ждана. – Пойми, мы многих, таких как вы видали, все они крови людской алчут, хуже чем звери, и ума от того лишаются. Как ты того казака ударил, так я и увидала, кто ты есть. А когда на улицу убег, подговорила тетку тебя проверить. Откуда мне знать, что по дороге ты на нас не набросишься как волк. Не за себя, за детей боялась. Поспрошали мы Богдана, как он с тобой живет. Другой раз, душа чужая, ни за что хозяина на свободу не выпустит, а тут, у вас с Богданом, прямо рай на земле, не бывает так! Вот и попросила Любаву, еще тебя поспрошать.

– Ну и что? Чего ты наспрошала такого, что теперь соловьем разливаешься?